Интервью с Тьерри Демезиэром

Издание: «Figaro TV Magazine»

Перевод: Silence

 

Перевод интервью, предоставленного Тьерри Демезиэром (Thierry Demaizière) и опубликованного журналом Figaro TV Magazine о передаче «Sept à Huit».
TVMag — Как Вам удалось взять инервью у Милен Фармер?

Thierry Demaizière – Я встретил ее сотрудника — Thierry Suc и просто попросил об этом. Он не ответил мне нет — сказал, что обязательно, но не в данный момент. Потом он связался со мной через две недели и сказал, что Милен согласна дать интервью, но при одном условии: что я не буду задавать ей вопросы о ее личной жизни. Ей уже нечего продавать, поскольку билеты на все 13 концертов в Берси, о которых было объявлено на весь мир, уже распроданы.

 

- С какой стороны вы подошли во время этой встречи? 
— То, что меня интересовало — это тайна, которая окружает Милен Фармер, как в действительности и все, что связано с ее шоу в Берси. Необходимо отметить, что последний раз она отвечала на вопросы Пола Амера 10 лет назад на Парижской Премьере. Впрочем, перед тем, как начать беседу, она утверждала, что вероятно это было последний раз за всю ее жизнь.

 

- Вам казалось, что она нервничает? 
— Она призналась мне, что не спала на протяжении недели и почти заработала себе язву желудка. Я прекрасно видел, что она была очень взволнована и не готова давать интервью, к которму ее практически принудили насильно. Если я в тот момент что-то и понял, так это то, что нельзя заставлять или принуждать ни к чему. Проще говоря, интервью — это то, что она ненавидит больше всего в мире, потому что ненавидит говорить о себе. Впрочем, с друзьями она тоже неразговорчива, поскольку боится не найти правдивых слов. Она считает, что все, что она может сказать, отражается в ее текстах, и для нее этого достаточно.

 

- Милен Фармер — это великая звезда. Свойственна ли ей требовательность? 
— У нее есть привычка ничего не оставлять на волю случая. Она предпочитает очень светлые, очень большие и открытые пространства. В противоположность немного мрачному образу, который был у нее в 24 года, теперь она предпочитает пространство скорее солнечное, нежели лунное. Поэтому мы снимали интервью в галерее с очень мягким освещением и зеркалами как единственным украшением. Сама же она согласилась сесть в большое черное кресло не очень удобное, но очень красивое.

 

- Никакой эксцентричности? Никакого каприза? 
— Абсолютно. Единственное, что она попросила — это несколько клубничных конфет и тихий уголок, чтобы уединиться и выкурить сигарету. Она приехала уже нагримированная и причесанная, поэтому мы могли немедленно начать беседу.

 

- Каким было первое впечатление о ней? 
— Милен Фармер — человек очень парадоксальный. По ее лицу можно было судить о чрезвычайной уязвимости, чувственности и даже может быть агрессии. Однако временами проявлялась сила и харизма, действительно впечатляющие. Те, кто ее видел, замечали, что ее неординарность ни деланная, ни притворная.

 

- Значит ее тайна — не продуманный культ? 
— Она несомненно чрезвычайно секретна! Это ее настоящая натура. Она вынуждена защищаться, чтобы сконцентрироваться и чувствовать себя хорошо. Ей как всегда удалось внушить уважение к своему закону этой профессии, поскольку она продает почти миллион альбомов — каждый раз без промоушена. Во Франции это единственная певица, которая может позволить себе это — исчезать на несколько месяцев, не давать ни одного интервью или какого-нибудь промоушена. И тем не менее она собирает полные залы.

 

- Ее секретность не играет ли против нее? 
— Очевидно, что ее тайна питает многие слухи, разные версии биографий. Недавно ее оскорбила статья в Paris-Match. Я знаю, она очень ясно представляет себе то, что ее молчание дает выход зависти в глубине души среди артистов. Если она согласилась на эту встречу, так это так же потому, что предсавляет, что говорят о ней. Сама же она призналась, что ей удалось обуздать свои страхи, и что она не хочет навязываться всякому. Это свобода, которую она не продаст низачто.

 

- Что она говорит о своих фанах время от времени? 
— Мы вспоминали с ней несколько чрезмерное отношение некоторых из ее фанов, которые готовы караулить ее днем и ночью. Она понимает их, но если человек доходит до того, что начинает страдать из-за нее, ей доставляет это очень мало удовольствия.

 

- Что она говорит о своих предстоящих концертах? 
— Очень немного, поскольку ее концерты готовятся в величайшей тайне. Все, что известно, — это то, что сцена будет в форме креста, будет водяной занавес, и она будет посреди публики. Но в знак уважения к своей команде, которая работала на протяжении месяцев, и чтобы оставить первенство публике, она не захотела сказать больше.

 

- Чувствовалось ли доверие во время интервью? 
— Ее успокоила моя внешность рабочего. Но в самом начале встречи она бросила взгляд на вешалку, которая была в поле ее зрения, и попросила, чтобы ее переместили. Все это для того, чтобы передать вам, до какой степени она была напряжена. Однако в глубине души она была действительно расстрогана, чувствовалась застенчивость и было прекрасно понятно, сколько труда ей стоило давать это интервью. В действительности ее застенчивость слишком пугающая для того, кто находится перед ней. Трудно представить, что в другой день она предстанет на сцене перед 13 000 глаз, и от этой застенчивости не останется и следа.

 

- Она сильно утомлена? 
— Мне кажется, что она подавила свои страхи, однако страх смерти преследует ее постоянно. Она остается очень хрупкой и сама удивляется, как ей сегодня еще удается устоять на ногах. Она сказала, что живет благодаря своему ремеслу, которое дает артисту во много раз больше сил, желанья, но в то же время и много сомнений. Впрочем, то, что она предпочитает, — это молчание.

 

 

- Конец интервью был для нее облегчением?
— Она от сердца поблагодарила меня за многочисленные повторы и проявила себя крайне деликатно и просто со всей командой, без какой-либо искусственности. Тем не менее я знаю, что она не увидит интервью по телевиденью, потому что не хочет ни видеть, ни слышать его.

 

 

- Это самая величественная личность на данный момент, с которой вам пришлось беседовать? 
— В отличие от Мадонны, с которой у меня была беседа за последний месяц, Милен Фармер крайне редко дает интервью. От этого ее слова становятся определенными и сразу заметно, что ее не затронула окостеневшая речь и шаблонность ответов. У нее нет привычки к СМИ, потому что она их избегает, и значит, ее слово не было испорчено привычкой к бесконечным вопросам журналистов. Настолько же интереснее и то, что она принимает каждый вопрос к сердцу, тем более она не может защищаться постоянно. Я искренне считаю, что по правдивости она находится среди таких великих, как Johnny или Barbara, у которых мне посчастливилось брать интервью. Это не просто беседа, а действительно настоящая встреча. Редкое и драгоценное мгновение.

 

- Ну и наконец, Вам есть что сказать о Милен Фармер? 
— Очевидно! Живо представляется, что у нее богатейший внутренний мир. Она очень развита, очень начитанна и интересуется многими другими вещами помимо музыки. Я полагаю, что ей удалось обуздать своих демонов, и теперь она более спокойная. она чувствует себя свободной и отстаивает эту свободу мыслью, манерой очень сильной. Это то, что кажется на ее взгляд самым важным. Она сказала мне, что ничего не помнит о своем детстве до 12 лет, что думает о смерти каждый день и еще много чего. Но если вы хотите знать больше, смотрите ее интервью в семь часов.