2 декабря 2010 — Paris Match

Дата: 2 декабря 2010 г.

Журнал: «Paris Match»

Беседу провела: Натали Реймс

Перевод: laraignee noire и Vifma

Корректировки перевода: atch-ramirez

 

— Ты выглядишь прекрасной и цветущей, как никогда. Есть ли у тебя какие-нибудь секреты красоты?

— Единственное, что важно — любить и быть любимой. Это единственное, в  чем я точно уверена сегодня. И красота зависит от взгляда, которым ты  смотришь на других. Если это взгляд любимой кем-то женщины или хотя бы  просто благосклонной, он действует как смягчающий бальзам. Шанс в жить  гармонии с тем, что я делаю, данный мне, и есть мой секрет красоты. Это  очень непрочная связь, в которой я одновременно сомневаюсь и которую  защищаю.

 

— Что из того, на что бы не решилась вчера, ты готова сделать сегодня?

— Встречать лицом к лицу взгляды, которые направлены на меня, когда я  вхожу в публичное место. Без того, чтобы испытать желание скрыться хоть на долю секунды. Страдать от отсутствия доверчивости, от застенчивости,  которая иногда не позволяет вам сблизиться с кем-то другим, от  холодности — не лучшего качества для человека публичной профессии. Но  все же, уже давно у меня нет другого выхода, кроме как перешагивать  через свои страхи, преодолевать их, не быть их заложницей. Когда я думаю  об этом, нужно невероятное усилие, чтоб преодолеть их… Только  по-настоящему застенчивые люди могут понять, через что приходится  проходить порой…

 

— «Bleu noir» — первый альбом, который ты записала без Лорана Бутонна. Почему ты отдалилась от него?

— Я ни в коем случае не отдалялась от него. После турне и концертов на  «Стад де Франс», вас будто ввергают в ад, несмотря на успех, отсутствие  звездной болезни. Вы получаете столько любви, вибрации, столько  ощущений, что вам хочется… писать. Лоран полностью понимает мое желание  творить. Это тоже участие. Мы встретимся во время создания будущего  альбома.

 

— Ты считаешь этот альбом более мрачным, чем прежние?

— Нет… не совсем… Этот альбом, его название, обозначают переход от света к тьме, а потом к мраку. Или наоборот, я не знаю точно.

 

— Тебя называют одиночкой, закрытой. Работать с новой командой было сложно?

— Я приспосабливаюсь к новым методам работы настолько, насколько уважают  мой «мыльный пузырь», мои умалчивания, насколько я сама уважаю  пространство других. Я вроде отшельницы. Но в то же время я очень сильно  нуждаюсь в «другом» и отказываюсь от определения «отшельницы»… Когда я  задыхаюсь, я беру билет на поезд, на самолет, и еду смотреть другие  небеса… Это свобода, бесценная возможность путешествовать, когда я  чувствую желание или необходимость. Я питаю особые чувства к заснеженным  пейзажам. Я выросла в Канаде, я уверена, что это пристрастие к  белоснежным просторам пришло ко мне оттуда. У толщи снега есть свой  особенный запах, звук, присущий только ему. Я ощутила это также, когда  поехала посмотреть Санкт-Петербург, в Россию, в середине зимы. На  берегах Невы, ее обледенелых каналов… Словно ищешь Екатерину Великую…

 

— Другие места, любимые тобою?

— Корсика — мое убежище. Придет день, когда я захочу в Тоскану. Найти покой у холмов с оливковыми деревьями и виноградниками…

 

— Твои биографы повторяют одни и те же штампы. Тебе есть, что скрывать?

— У меня нет биографов, вот почему все одни и те же клише…

 

— Среди того, что писали о тебе, что больше всего вызывало у тебя улыбку?

— Я слышала о ванне томатного сока, которая привела меня к фобии — зависимости от крови и о гробе для сна. Я считаю, что все вымыслы могут вызывать улыбку, если только речь не идет о моих родственниках или о  моей личной жизни. Однако, когда меня уведомляют о язвительных фразочках  ведущего телеигры, или о том, что я пела под фонограмму на стадионах, я  спрашиваю себя, нравится ли мне настолько же ложная, абсолютно  выдуманная история о ванне томатного сока? Впечатляет, до какой степени  некоторые люди питают свое свое самолюбие, дискредитируя других, пытаясь  ранить… Часто речь идет о людях, которые завидуют кому-то, кто лучше  живет. Стоит быть выше их. Я верю в преимущество мужества. Критика  необходима, грубость бесполезна.

 

— Ты озабочена мыслью оставить после себя некий след?

— Озабочена? Нет. Мне важен настоящий момент. Оставить след… В сердцах некоторых, я надеюсь, да.

 

— Что бы ты хотела услышать о себе в качестве эпитафии?

— Это была великая космонавтка!

 

— Что ты думаешь о французской эстраде? Есть артисты, которые тебе интересны?

— Я открыла для себя Stromae, молодого исполнителя, в самом деле  оригинального. Мне очень нравится его трек «Alors on danse», его фигура,  манера петь и тембр голоса, очень необычные. Он говорит очень легко о  серьезных вещах.

 

— Зачем ты записала дуэт с Лин Рено?

— Я встретила ее во время ужина, и как каждый, по-моему, упоминавший об  этом, пересекшись глазами со взглядом ее голубых глаз… произошло  волшебство. Это очень продвинутая, очаровательная и прекрасная женщина. Я  действую по наитию, в такие моменты желание уносит меня. Ее жизненная  энергия впечатляет. Но это еще и всегда сомневающийся человек, это почти  незаметно, но трогательно.

 

— Ты обычно находишься между Эросом и Танатом. Любовь и смерть — единственные источники вдохновения для тебя?

— Еще одиночество. Уединение. Я пробовала радости жизни, но это не подействовало…

 

— Ты интересуешься политикой? Ты уважаешь тех, кто правит нами?

— Я уважаю мужество тех, кто принимает эту тяжелую ответственность, не злоупотребляя своей властью.

 

— Твои идеальный образ пары?

— Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр, взаимопонимание.

 

— Какой ты представляешь себя через 10 лет?

— Другой…

 

— Твое последнее турне было триумфальным, планируешь ли ты вернуться на сцену?

— Да… по крайней мере, в последний раз!

 

— Сможешь ли ты в один прекрасный день оставить пение? Сцену?

— Как оставить тех, и то, что любишь? Но мне придется понять, как…

 

— В своих шоу ты придаешь большое значение модным художникам: ищешь ли ты новых талантов, новых марок, нового вдохновения?

— Когда речь идет о подготовке к спектаклю — да. Это всегда очень тонкий  выбор. Не надо чересчур «кутюрного», это не модное дефиле. Создатель  должен быть в состоянии изменять костюмы для сцены, вписывать их в  оформление, свет, во всю атмосферу, до полного слияния. Нужно найти  воодушевленных стилистов, согласных раствориться в мире артиста, чтобы  он не пропал за костюмом, чтобы он не чувствовал себя как в дорогущей  оправе… Я не уверена, что все творцы на это способны, для этого нужно  много скромности…

 

10 вопросов к Милен

 

1. Твоя любимая книга?

Милен Фармер: Все книги Стефана Цвейга… последней, что я прочла,  была «Исцеление духом», размышления о способностях разума и жизненной  необходимости в окружении. Это захватывает.

 

2. Культовый фильм для тебя?

МФ: Трудный выбор… их несколько… но я выберу «Главное — любить»  Анджея Жулавского. Это без сомнения, один из фильмов, который меня  больше всех взволновал. Роми Шнайдер там великолепна, без прикрас,  хрупкая, трагическая.

 

3. Твой любимый исторический персонаж?

МФ: Отец Пио, монах-капуцин, который прожил необыкновенную жизнь.  Он меня очаровывает. Он был канонизирован в 2002 году… За свою жизнь он  получил стигматы «Страсти Христовы», был вынужден выступить против  дьявола… Это меня отсылает к чему-то глубокому во мне: необъяснимое,  которое потрясает меня.

 

4. Телепередача, которую ты не пропускаешь?

МФ: «Один день, одна судьба», потому что я люблю реальные истории,  биографии, незаурядные судьбы. Мне нравится узнавать истории людей, всё  просто. Я нахожу, что всё замечательно преподносится через реконструкции  жизней, которые избежали лёгкую ловушку «суда». Основа как форма  действительно удалась здесь и сюжеты часто захватывающие, трогающие. Мне  также нравится монтаж этих комментариев. И потом, ничего не оставляется  на волю случая. Эта тонкость — редкость в СМИ. И я очень часто смотрю  «Введите обвиняемого». Хроника происшествий всегда меня очаровывала.  Может быть, это форма вуайеризма, даже если я это не чувствую так. Я  охвачена ужасом, который внушают мне эти преступники, но также,  переполнена состраданием к жертвам этих преступлений и их родным. Кто  может подумать, кончить свою судьбу так трагично? Ужас и извращённость  некоторых людей, не знающие ограничений, иногда даже без угрызения  совести, холодят кровь. Если эта передача меня интересует, это только  потому, что мне нужно понять «я — человек».

 

5. Женщина, которую ты могла бы назвать идеалом?

МФ: Пожилая сдержанная графиня, которая живёт недалеко от меня и  собирает всех бродячих котов. Я сама несколько лет назад приютила кошку,  которая выбрала мой дом, чтобы провести в нем всю свою жизнь до  последнего дня.

 

6. Твой идеал мужчины?

МФ: Жан Рошфор, уникальный актёр, мужчина, из разряда безумцев, с  потрясающим шармом. Меня трогает его большая деликатность, этот человек  абсолютно сдвинутый и так же волнующий.

 

7. Произведение искусства, которое ты могла бы украсть в музее?

МФ: Полотно Джакометти.

 

8. Диск, который ты взяла бы на необитаемый остров?

МФ: Но никогда не будет такого, что я окажусь на необитаемом острове!

 

9. Вечер твоей мечты?

МФ: На Корсике, Сицилии или в Ирландии, огонь камина, зима, снег,  который падает… хотя на Корсике и Сицилии снега немного! Ветер дует  снаружи, бокал Кот-Роти и медленно пьянеть… слушая музыку из фильма  «Миссия», написанную Эннио Морриконе… Остальное — совершенно секретно!

           

МФ: Какие заботы! Здесь «я».

 

20101203mymy