Апрель 1996 — Jeune & Jolie

Дата: Апрель 1996 г.

Журнал: «Jeune & Jolie»

Журналист: Изабель Этнар

Фотографии: Andre Rau

Перевод: Theowl

 

После возвращения из Калифорнии она «испытывает головокружение от жизни». Застенчивая рыжая, которая не хотела больше взрослеть, решила открыться другим. После 4 лет молчания она говорит без подделки.

 

Изабель Этнар: Вы довольно-таки застенчивы и нелюдимы, пение Вам помогает преодолеть эти состояния?

Милен Фармер: Да и ещё больше писать. Что касается чувства одиночества, то сегодня я пытаюсь от него избавиться. Отныне мне нравится мысль о том, чтобы встречаться и общаться. Возможно, мне нравится также больше «давать», поскольку диалог – это, когда что-то «даёшь».

 

ИЭ: В чём причина такой перемены?

МФ: Я чувствую, что переживаю новое рождение. Я говорю себе, что мне повезло; либо потому, что жизнь мне дала такую возможность, либо потому, что я была способна или мне было интересно идти в другом направлении, к которому я склонялась. Не знаю, Калифорния ли это, но это – путешествие и разрыв с прежней жизнью. Я скорее говорила бы о потере идентификации, чтобы найти мою настоящую. Я потеряла вдохновение, и мне было необходимо перестроится.

 

ИЭ: Как Вы перестраивались?

МФ: Просто-напросто благодаря свободе и встречам. Я могла проявлять себя и идти вперёд без постороннего внимания, потому что когда мы больше не хотим этого (постороннего внимания), нужно исчезнуть. В противном случае это была бы тюрьма и настоящий невроз. У меня было желание передохнуть и банально заняться повседневными делами.

 

ИЭ: Как Вы решились отказаться от прежней жизни?

МФ: Я согласилась, даже если это звучит слегка помпезно, с мыслью жить, радоваться и получать простые удовольствия. Это вещи, о которых я никогда не думала. Возможно, эта профессия придала мне, одновременно укрепляя меня, характер, склонный скорее к уединению. Поездка в Калифорнию мне очень помогла. Уехать одной, мысль об опасности «развязала мне руки», чтобы встречаться и открывать новое. Это для меня в новинку.

 

ИЭ: Мы плохо себе представляем Вас в Калифорнии: шоу-бизнес, кокосовые пальмы, пляжи и золотисто-бронзовый загар?

МФ: Вот именно, так могло бы быть и в другом месте. Отпуск, солнце и пальмы – это не то, о чем я думаю, даже если бы я сейчас узнала, что солнце иногда может быть приятным. Мне действительно нужны были большие пространства, и я познакомилась там с некоторыми людьми. Я также поехала туда из-за студий и музыкантов. Калифорния подарила мне прежде незнакомые жизнь и свободу.

 

ИЭ: Что Вы думаете о себе?

МФ: Я точно не знаю. Это должно быть очень личным, чтобы я не могла ответить. В сущности, не очень «мягкая». Если только была бы другая я, она посмотрела бы и сказала: «Она хорошо выглядит». Что касается внешности, то я всегда считала себя слишком худой. Я никогда не использовала слово «худощавая», а «худая»! Эта мысль меня всегда преследовала и продолжает преследовать. Мне скорее нравятся женщины, которые умеют себя вести. Впрочем, как знать, Вы действительно хотели поговорить о моей внешности (смеётся)? Мне не нравится мой нос, мне не нравится… Ну, не знаю!

 

ИЭ: Вы хотя бы едите?

МФ: Мне кажется, что я много ем, поскольку я ем в любое время, но ем я совсем чуть-чуть и «анархично». Сейчас я больше люблю солёное, нежели сладкое. Я научилась разбираться в винах. Я не ем мясо, потому что не нравится его вкус, а также мне всё меньше и меньше нравится, что делают с животными. Я люблю крахмалопродукты, я могла бы есть макаронные изделия каждый день! Говорят, что я требовательна. Думаю, что я совсем не привередливая, поскольку мне нравится обычная пища, а не что-то изысканное! А теперь, может меня и трудно «накормить» (смеётся)!

 

ИЭ: Не из-за того ли, что Вам не нравится Ваша внешность, Вы часто переодеваетесь?

МФ: Я люблю переодеваться, то, где совсем нет обмана, даже если это является частью обмана. Мысль о том, чтобы изменяться и шутить, мне очень интересна, т.е. наряжаться и сохранять свою индивидуальность, демонстрируя при этом другие грани. Здесь есть что-то очень «игровое», не говоря уже о страхах, которые у нас могут быть, недовольстве самой собой. Именно эти вещи мне очень помогли.

 

ИЭ: Вы считаете себя красивой?

МФ: Я скажу Вам, что надеюсь. И я дорожу этим «надеюсь». Я считаю себя внутренне красивой, теперь без каких-либо претензий, самовлюблённости. Я думаю, никогда умышленно никому не причиняла боль, и чем дольше живу, тем больше думаю о другом.

 

ИЭ: Какой факт Вы бы констатировали, говоря о Милен Фармер?

МФ: Не думаю, что сделаю что-то подобное, это потому, что я не могу ответить. Это всегда борьба. Мысль о борьбе и одновременно безразличии, но не в негативном смысле. Я обычно редко бываю на людях, потому что, в сущности, я всегда боялась быть на виду, внешнего, чрезмерности… Мы освобождаемся от этого с точки зрения «другого».

 

ИЭ: Этот взгляд, Вы его «разжигали», поддерживая всегда очень оригинальный стиль…

МФ: Мода – очень важная часть моей жизни. Я люблю цвета, одеваться и переодеваться столько раз, сколько хочу. Мне приятно думать, что одежда и настроение имеют что-то общее. Я никогда не отвергала мысль обольщать, даже если я не могла бы уточнить, в чём заключается моё обольщение. Намерение нравится важно.

 

ИЭ: Это объясняет очень «чувственные» фотографии на CD?

МФ: Выбор Эрба Ритца не был невинным. Я знала, что он может привести меня к некоторой «чувственности», не обнажая меня. Возможно, есть слово ЖЕНЩИНА, которое меня меньше пугает и с которым я абсолютно согласна. Эти фотографии в большей степени женственны.

 

ИЭ: Вы даже джинсы носите!

МФ: Я позволяю себе то, от чего я раньше отказывалась. Это является частью этого «перелома», этого возрождения. Мне трудно Вам сказать, отчего и почему, если это только является частью единого целого. Каблуки, например, это вещь, с которой я раньше не сталкивалась, а сейчас больше не могу без них. Это – «клиника», в том или ином смысле.

 

ИЭ: Признать свою женственность, означает ли это, что Вы хотите стать матерью?

МФ: Думаю, что возможно. Да. В любом случае есть истинное и глубокое желание. Несмотря на то, что раньше мысль о продолжении самой себя была невообразимой. Сейчас я воспринимаю эту мысль, как очевидную: ничего не говорит о том, что у меня будет ребёнок.

 

Когда Милен поёт, что «всем девушкам нужна любовь», в этом нет ничего удивительного. Это то, что мы знаем. Вот, что она думает по данной проблеме.

 

ИЭ: Как Вы определяете понятие «любовь»?

МФ: «Взлёт». Это правда, что в сущности, если бы меня спросили под пыткой, что самое главное для меня, я просила бы любви. Это была бы ни моя профессия, ни признательность, а любовь. Мысль о том, чтобы разделить (свою жизнь с кем-то).

 

ИЭ: Есть ли доказательства существования любви?

МФ: О да, много! Разговаривать, открываться, довериться, слушать – это настоящие доказательства. Всё, что делается для другого, необязательно, чтобы это возвращалось обратно, просто отдавать, – это любовь.

 

ИЭ: Какие у Вас любимые фильм и песня о любви?

МФ: Если я должна была бы взять с собой на остров одну песню, то это была бы «Don’t give up» в исполнении Kate Bush и Peter Gabriel. Странно — я думаю и о других, которые необязательно о любви, например о песнях Neil Young, который, кроме того, поёт и о любви. Что касается фильма, то я была глубоко потрясена фильмом «Je t’aime, moi non plus». Или скорее нет, это – оговорка! Я хотела сказать: фильм Зулавски «L’important c’est d’aimer».

 

ИЭ: Вы ревнивы? И как проявляется Ваша ревность?

МФ: К сожалению, думаю, что да. Думаю, в особенности я эгоистична. Это порождает ревность. Она проявляется иногда в приступах гнева, во внутреннем негодовании и иногда внешнем. Но лучше его выражать (смеётся), а не держать внутри.

 

ИЭ: Как можно понять, что Вы влюблены?

МФ: Я улыбаюсь (смеётся).

 

ИЭ: Кажется, Вы часто улыбаетесь в последнее время!

 

Милен не отвечает. На её лице появляется очень-очень большая улыбка.

 

ИЭ: На что Вы, прежде всего, обращаете внимание в мужчинах?

МФ: Говоря откровенно, думаю, на руки и его взгляд.

 

ИЭ: А если минус 30 градусов, он в рукавицах?

МФ: Ну что ж (смеётся), я отниму их у него!

 

ИЭ: Есть ли в любви непростительные вещи?

МФ: Измена, наверно. А также неуважение.

 

ИЭ: Готовы ли Вы жертвовать ради любви?

МФ: (Без колебаний). Да, конечно! Так сказать трудно. Приведите пример!

 

ИЭ: Мужчина Вашей жизни просит Вас бросить всё и уехать с ним в Перу. Что будете делать?

МФ: (Она долго думает). Я бы хотела сказать «да». Но по существу, я скажу «нет». Я очень люблю страсть, но мой характер меня призывает к разуму. Здесь столкнулись два желания. Есть вещи, которые я, в любом случае, очень люблю в моей сегодняшней жизни. И на это предложение покинуть свою страну и отправиться в другую… мой ответ – нет. За то если и есть жертва, на которую можно пойти, так это постараться забыть о своих интересах.

 

ИЭ: Какие Ваши любимые слова о любви?

МФ: Не знаю, есть ли они. Не думаю, что назову какое-то слово, потому что это трудно для меня. Это будет скорее поступок.

 

ИЭ: Пишете ли Вы любовные письма людям, которых любите?

МФ: Нет, но я помню (или, по крайней мере, напомнили мне, так как я забыла об этом) небольшую историю, связанную с любовным письмом. В школе я пыталась учить русский. Я запомнила только 3 или 4 выражения, среди которых «Я люблю тебя», которое я написала кому-то.

 

ИЭ: Самая красивая форма выражения любви – брак?

МФ: Нет, ни в коем случае. Это скорее затруднительно иногда, потому что вас «обязывают» какой-то бумагой, а чувства нельзя «обязать». Я не считаю это уж очень полезным, тем, что «обязало» бы меня. Мне нравится мысль о надетом на палец кольце, но в то же время мне не нравится то, что это символизирует. Здесь есть определённый антагонизм.